Ропша

Перемещаясь в мире от одного объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО к другому, я иногда забываю, что уже более полдюжины лет проживаю в одном из них, Санкт-Петербурге, внесенном туда вместе с пригородами единым фронтом. Всего в нем насчитывается тридцать шесть позиций, и если Петергоф и Пушкин имеют всемирную славу, Кронштадт и Павловск относительно известны, то некоторые из пунктов, такие как Богословка или усадьба Вяземских, для меня оказались совершенно в новинку. Было принято решение сгонять в одно из таких мест, Ропшу, полюбоваться на еще один дворец, принадлежавший когда-то дому Романовых.

Причина, по которой сюда не возят интуристов, а фасад дворца не примелькался на красочных открытках, проста - от некогда красивого сооружения практически ничего уже не осталось.

Мы стоим на пороге объекта культурного наследия планеты. Давайте заглянем же вовнутрь.

Еще в 70-х годах советского времени дворец выглядел вполне неплохо, хоть и принадлежал военным. После их отбытия (со снятием всего ценного, включая доски пола и двери) он долго стоял с заколоченным окнами, пока в середине 80-х не оказался каким-то образом на балансе Ломоносовской птицефабрики, предпринявшей попытку ремонта погибающих помещений. Увы, все радужные перспективы были скомканы и выброшены в урну после серии пожаров, уничтоживших здание практически полностью.

Второй этаж выгорел, перекрытия почти везде обрушились, а про крышу даже никто не вспоминает...

Забвение и уныние царят там, где пару сотен лет назад теплилась венценосная жизнь.

И не только, ведь именно здесь при загадочных обстоятельствах умер свергнутый Петр III.

На стенах еще видна местами оригинальная лепнина.

Однако в подавляющем большинстве случаев стены уже оголены донельзя.

На чудом сохранившейся штукатурке можно видеть следы, оставленные малолетними дебилами.

Такое впечатление, что всем наплевать, и дворец уже никогда не станет таким, как прежде. А что поделать, ведь в стране перманентный...

Усадьба также была оборудована обширным парком, от которого осталось сейчас ровно ничего.

Два пруда от отсутствия должного ухода постепенно заболачиваются.

Везде тлен и заброшенность.

Растрелли и Жерар, приложившие руку к созданию этого памятника архитектуры, теперь вертятся в гробах в бессильной злобе на неблагодарных потомков.

Обычно я люблю руины, но то, что осталось от Ропшинского дворца, производит слишком тяжелое впечатление и жутко расстраивает. Беременным женщинам и детям лучше такого не видеть.